Нелегальные аборты советского времени и путинской России

1954 год. Сыну Светланы всего восемь месяцев, он сосет маму. Светлане хочется продолжить учебу, они с мужем недавно переехали в другой город, его в каждый момент могут как офицера распределить в другой город. Рядом нет ни родителей, ни друзей — кто поможет с маленьким ребенком в совершенно незнакомом городе?

Светлане всего 23, и она пока плохая хозяйка: трудно нянчить ребенка, готовить. Беременность была совсем некстати. Соседка сказала, что знает врача. Светлана не хотела подпольно, но раз врач. Аборт стоил 200 рублей или около того (врач как-никак, не санитарка или не пойми кто!), деньги дома были. Сына оставила с соседкой. Врач, немолодая женщина, в коммунальной квартире. Приняла, сказала: «Только никаких звуков, тихо-тихо. Соседи». Накануне Пасхи все было достаточно прибрано, чисто. Но комната в коммуналке — какая тут особенная дезинфекция? На обеденном столе расстелила газету «Коммунист Таджикистана». Срок был небольшой, около трех недель, врач сказала: «Сейчас открою матку и волью раствор». Раствор то ли йода, то ли с йодом. Открывать матку было больно, операция проходила без анестезии. Она влила раствор и сказала: «Вставайте, пройдет как менструация». Стало плохо, очень-очень больно, легла на застеленную кровать. Полежала и пошла домой. Муж испугался, но молчал. Все знали об абортах, но молчали: и врач, и мать могли получить срок. После аборта Светлана из-за механического повреждения получила эрозию шейки матки, пришлось лечить — уже официально, в обычной поликлинике.

Через год, в 1955-м, аборты сделали легальными. Примерно в то время Светлана родила дочку. Положение было стабильным: получила диплом и свободное распределение как жена офицера на химкомбинат. Зарплата сначала 90 рублей, потом 130 — можно было нанять няню детям и работать.

На Рождественских чтениях в Государственной Думе 22 января патриарх Кирилл назвал аборты «одной из главных бед России» и призвал исключить бесплатные услуги по прерыванию беременности из системы обязательного медицинского страхования. Депутаты обещали обсудить инициативу в ближайшую сессию.

Но де-факто запрет бесплатных абортов может привести не к росту рождаемости, а к ухудшению положения беременных женщин. В то время как патриарх Кирилл называет «злом» любое прерывание беременности, Всемирная организация здравоохранения злом считает так называемые «небезопасные» аборты — сделанные непрофессионалами, при отсутствии минимально удовлетворительных медицинских условий. По данным совместного исследования ВОЗ и американской некоммерческой организации «Институт Гуттмахера», ежегодно от последствий нелегальных абортов в мире погибают около 70 тысяч женщин, еще пять миллионов приобретают серьезные осложнения, ведущие к длительным или хроническим заболеваниям. В качестве мер противодействия небезопасным абортам ВОЗ предлагает комплекс мер, облегчающих доступ к безопасному аборту и медицинской помощи после его проведения — полная противоположность проекту Кирилла. Факторами, приводящими к небезопасным абортам, ВОЗ считает «ограничительные законы; ограниченный выбор услуг; высокую стоимость; стигму; нежелание поставщиков медико-санитарной помощи заниматься абортами из соображений совести; бесполезные требования, например, обязательные периоды ожидания, обязательное консультирование, вводящее в заблуждение информирование, разрешение третьей стороны и проведение бесполезных с медицинской точки зрения анализов, отодвигающих получение помощи на более поздний срок».

Ограничительные законы

Согласно современному российскому законодательству, искусственное прерывание беременности возможно до 12 недель, при наличии социальных показаний — до 22 недель, при медицинских показаниях — при любом сроке. В 1996 году список оснований для прерывания беременности в поздние сроки был существенно расширен в попытке снизить количество криминальных абортов, однако уже в 2003 году социальные показания были резко сокращены с 13 пунктов до 4, а в 2012 году и вовсе до одного-единственного — беременности, наступившей в результате изнасилования.

Высокая стоимость

Средняя стоимость платного аборта по Москве и Санкт-Петербургу 4 тысячи рублей. Плюс тысяча рублей — консультация у врача. Чем больше срок, тем больше цена; чем качественнее услуга, надежнее клиника, тем больше платить; хирургический аборт предусматривает еще анестезию (1-1,5 тысячи). Кажется, что 5 тысяч рублей — относительно небольшие деньги, однако они составляют большую половину официального восьмитысячного прожиточного минимума. Неудивительно, что при таком соотношении 93 процентов женщин предпочитают бесплатные услуги по прерыванию беременности. Для многих, пусть и не всех, из этих 93 процентов исключительно важны аборты в ОМС: для многодетных матерей, например, для несовершеннолетних.

«Помогите пожалуйста. как сделать аборт в домашних условиях???» — пишет Лана Михель на Ответы@mail.ru:

«Мне 17, срок примерно месяц! Родителям сказать не могу, поскольку мать меня родила в 16. Ее заставляли делать аборт, она не сделала, и ее выгнали из дома. Я на опеке, есть братик, 10 лет. Мать пропала без вести, мой отец умер, а брата его отец бросил, если оставлять, то я одна не справлюсь, да и сказать моим безумно страшно(( Просто знаю, что тоже выгонят, меня зачастую попрекают, что мама аборт не сделала. Денег практически нет, если только друзья помогут. А про йод и молоко слышала, это как??»

Но многие малолетние беременные не наскребут те самые пять тысяч. Сейчас для них есть бесплатные и анонимные услуги, например, в Городском консультативно-диагностическом центре для детей «Ювента» в Петербурге — или любом медицинском учреждении страны. Если их отменят, то только и останется, что искать способы аборта «в домашних условиях», которые щедро описаны в интернете, или людей, готовых за небольшие деньги оказать посильную помощь.

Совесть поставщиков медико-санитарной помощи

Если врач отказывается делать аборт по этическим соображениям, его действия квалифицируются Уголовным кодексом как преступление. Несмотря на это, существует движение, защищающее право врача отказаться от прерывания беременности, и нередки случаи, когда беременным действительно отказывают в медицинских учреждениях. Например, с 17 по 27 апреля врачи ростовской поликлиники номер 16 отказались делать аборты своим пациенткам по религиозным соображениям, сославшись на дни светлой Пасхальной седмицы и духовника женской консультации, клирика Свято-Казанского храма иерея Дионисия Реуцкого.

Дальше — больше: в своем выступлении патриарх Кирилл предложил «введение в здравоохранение этических норм, которые побуждали бы врачей заботиться о сохранении жизни зачатого ребенка». Действующие в настоящий момент должностные инструкции гласят, что приоритетная задача врача — сохранение жизни и здоровья пациента. Введение этических норм означает навязывание медикам внемедицинских целей вместо этой главной.

Бесполезные требования

С медицинской точки зрения, чем раньше проводится прерывание беременности, тем он безопаснее, тем меньше последствий несет. В российском законодательстве нет обязательной «недели ожидания» перед абортом, однако есть приказ Минздрава РФ, рекомендующий делать его не в день обращения, а проводить обследование сроком до семи дней, давая женщине время на обдумывания решения. На этот-то приказ и ссылался персонал ростовской больнице при отказе делать аборт, оправдывая свое врачебное бездействие.

Получается, существующая государственная политика в отношении абортов противоречит рекомендациям Всемирной организации здравоохранения, а непосредственно инициатива патриарха Кирилла по выведению искусственного прерывания беременности из ОМС рискует вызвать рост криминальных абортов и самоабротов. Между тем, исходя из отчетов Министерства Финансов РФ, расходы на здравоохранение, и без того низкие по сравнению со средними европейскими показателями, в 2015-2016 снизились на 0,2% ВВП относительно бюджета 2011 года. Если инициатива по выведению услуги по прерыванию беременности из ОМС должно экономить деньги налогоплательщиков, то оправдана ли она, ведь, согласно данным ВОЗ, на лечение последствий некачественно проведенных абортов развивающиеся страны тратят около 500 миллионов долларов в год?