Песни Егора Летова и шоу Дмитрия Киселева не помогут обустроить Россию
В пору болотных митингов, белоленточных колец, окружающих Кремль, прогулок с писателями и Оккупай Абая, центральное телевидение и крупные прогосударственные издания любили писать о том, что все эти протестующие подвержены моде. Мода заставляет их идти митинговать на мороз, размахивать плакатом и кататься в автозаках по городам России.
Как сейчас помню репортаж телеканала «Россия», в котором рассказывалось о диве невиданном и чуде неслыханном — хипстерах. Дескать, они некритически воспринимают западную культуру, а протесты для них — это дань моде, сиюминутное увлечение тусовочки, которое быстро пройдет. Здесь телевидение делало логический переход к труженикам УралВагонЗавода, для которых политика важна по-настоящему, по-серьезному — не то что для этих столичных финтифлюшек.
Сейчас, по прошествии трех лет, все эти понятия растворились в тумане и заняли свое место в словарях журнала «Афиша» за 2012 год. Белоленточники исчезли и никого уже не волнуют (только иногда еще встретишь где-нибудь юзерпик с прифотошопленной белой лентой — вздохнешь), протесты слиты, УралВагонЗавод забыт, как забыт и токарь Холманских. Все эти конструкты родом из периода позднего, почти отсутствующего Медведева потихоньку уходят из памяти.
Не берусь сказать, сколько правды было в словах государственного телевидения и насколько люди, выходившие в те месяцы на площади, были самостоятельны и независимы в своих решениях и насколько они зависели от настроений окружающей тусовки. Для кого-то, очевидно, вопрос действительно лежал в плоскости взаимоотношений с окружающими и знакомыми; легко заметить и тех, для кого те события были поводом отдать дань моде — как, например, одной популярной журналистке, внезапно обнаружившей в себе демократические устремления и выступившей на сцене митинга на Сахарова. Что касается остальных, то сложно говорить однозначно, потому что без социологических опросов любое высказывание по данному вопросу будет голословным.
Егор ЛетовТе времена ушли, с тех пор успело произойти много событий, про которые уже не приходится говорить как о результатах дурного влияния моды. В самом деле — разве мода двигала людьми 6 мая 2012 года? Из-за моды сели в тюрьму узники Болотной? Участники разнообразных маршей — за мир ли, за войну ли? Сомневаюсь.
Но при этом приходится признать, что за эти годы сформировалась своя субкультура, со своими особенностями и специфическими характеристиками, со своей модой. Субкультура протеста.
Появилось великое множество молодых людей, очень похожих друг на друга — прежде всего, типом мышления. В этом, пожалуй, примечательное отличие от субкультур прошлого, объединявших людей через однообразный стиль одежды и причесок.
Что же это за люди? Что в их кругу считается модным?
Модно петь песни Егора Летова и ретвитить одни и те же строчки из «Винтовка — это праздник». Модно читать колонки либеральных публицистов и говорить о тлене и безысходности в России. Модно говорить о скорой революции и о том, что будет «когда мы придем к власти». Модно постоянно участвовать в разнообразных выборах муниципальных депутатов и вне зависимости от победы говорить об успехе. Модно смотреть фильм «Левиафан». Еще часто модно болеть за Украину и писать «Слава Украине» (что, впрочем, необязательное условие). Модно ходить на митинги и писать об этом проникновенные посты в фейсбук. Модно несмешно шутить в твиттере и выкладывать ехидные новости про российские экономики.
Чем дальше, тем больше круг этих людей сужается и костенеет в себе самом, все больше принимая какие-то ритуальные и обрядовые формы, все больше отдаляясь от чего-то живого.
Будь я консервативным автором какого-нибудь чрезвычайно патриотического издания, то на этом месте я бы развернул дальнейшую критику этих молодых людей. Сказал бы что-нибудь про их оторванность от народа, разлом духовных скреп. В общем, заклеймил бы.
Но такая резкость взглядов мне не свойственна, да и вообще я не исхожу из желания кого-нибудь заклеймить. Поэтому я бы хотел обратить внимание на другое.
В условиях авторитарного режима, который в России сформировался не три года, не пять лет назад, публичная политика в принципе теряет свою актуальность. Она переходит либо в формат фейковых практик (вроде тех, что мы можем ежедневно наблюдать в Государственной Думе), либо превращается в предмет личных убеждений и взглядов, которые могут артикулироваться по-разному, но не представляют собой серьезной платформы для политического участия. Просто потому, что любое реальное политическое участие в такой системе должно быть сперва санкционировано сверху, затем дополнительно согласовано, а потом запротоколировано и оплачено.
Фото: Русская смерть
Поэтому убеждения людей, желающих публично артикулировать свои взгляды, принимают форму субкультуры, кружка по интересам или чего-то еще — столь же далекого от возможности влияния на существующий режим, как и Дмитрий Медведев — от второго президентского срока. Потому что по-другому в сложившихся обстоятельствах это не работает.
И самое забавное (или печальное), что с противоположной стороны, — той, которая не про Егора Летова и оппозицию, а про власть и Путина — идут такие же процессы.
Модно смотреть Russia Today и быть подписанным на пул патриотичных блогеров. Модно носить футболки с Путиным, вежливыми людьми и «Искандерами». Модно читать сайт «Сделано у нас» и делиться статьями в газете «Известия». Выкладывать карикатуры из РИА, смотреть на Киселева и ходить на митинги за все хорошее, против всего плохого. Модно носить георгиевскую ленточку. Модно клеить на машину надпись «Спасибо деду за победу!» Модно ненавидеть американцев и геев.
Несмотря на всю непохожесть друг на друга, эти группы отличаются столь малым. Нужно понимать, что все мы — заложники на одном и том же корабле, имя которому — авторитаризм.
И вспоминать об этом почаще.